Радиовещание в Третьем рейхе

Как и другие средства массовой информации Третьего рейха, нацистские власти подчинили национальное радиовещание интересам политики гляйхшалтунг. Вскоре после прихода Гитлера к власти, он предоставил министру народного просвещения и пропаганды д-ру Геббельсу полный контроль за работой немецких радиостанций. Заявив о том, что устное слово оказывает на население более сильное воздействие, чем печатное, Геббельс выбрал радиовещание в качестве основного орудия нацистской пропаганды. "То, чем была пресса в девятнадцатом веке, радиовещание станет в двадцатом", - говорил Геббельс.
В период Веймарской республики, как почти во всей Европе, германское радиовещание было государственным. В марте 1933 Геббельс переподчинил национальное радиовещание, переведя его из Главного почтового управления в ведение министерства пропаганды. С этого момента и до последних минут Третьего рейха работа германских радиостанций до мельчайших деталей контролировалась лично Геббельсом и его аппаратом. Во главе Имперской радиопалаты, вошедшей в состав министерства пропаганды на правах управления, он поставил Эужена Хадамовского. 16 августа 1933 Хадамовский издал распоряжение, в котором говорилось: "Мы, национал-социалисты, обязаны проявить достаточно динамизма и энтузиазма, чтобы молниеносно завоевать Германию и остальной мир. Партайгеноссе д-р Геббельс поручил мне 13 июля 1933 очистить германское радиовещание от влияния противников нашего дела. Теперь я могу сообщить, что эта работа проведена полностью".

"Вся Германия слушает фюрера", - начертано на этом плакате

День и ночь радиостанции Германии взахлеб твердили о нацистском фюрере как о национальном достоянии, восхваляли нацистский образ жизни, необычайный патриотизм, национализм и величайшие задачи, стоящие перед немцами. Каждый владелец радиоприемника был обязан платить за него ежемесячно в качестве пошлины 2 рейхсмарки, которые шли на нужды министерства пропаганды. Германское радиовещание также служило инструментом пропаганды на зарубежные страны. Заботой Геббельса стало произвести благоприятное впечатление от нацистского режима на иностранного слушателя. В 1933 им была утверждена пятилетняя программа вещания на заграницу. На коротких волнах из Берлина, Дрездена и Мюнхена велись радиотрансляции оперных спектаклей, передавались симфонические концерты из Лейпцига. В эти передачи искусно вплеталась нацистская пропаганда. Вещание на зарубежные страны осуществляли специально созданные радиостанции: на Эльзас-Лотарингию работала радиостанция во Франкфурте-на-Майне, на Бельгию вещали из Кёльна, на Данию из Гамбурга и Бремена, на Чехословакию из Бреслау и Глейвица, на Австрию из Мюнхена. Радиовещание на остальные страны велось круглосуточно на двенадцати языках из громадной радиостудии в Зезене.
После начала 2-й мировой войны ведомство Геббельса столкнулось с серьезными проблемами, связанными с радио. Многие немцы, которым изрядно надоела нудная нацистская пропаганда и вечно искаженные новости, предпочитали слушать английское или советское радио, чтобы узнать подлинную картину происходящих событий. Прослушивание зарубежных радиостанций считалось изменой и строго наказывалось: лишь за первый год 2-й мировой войны свыше 1500 немцев были отправлены в концлагеря, тюрьмы или на исправительные работы. В 1942 бывший шеф управления печати министерства пропаганды Ханс Фриче был отозван с Восточного фронта, чтобы возглавить отдел радиовещания. "Радиовещание должно достичь каждого, или оно не достигнет никого", - говорил Фриче. В конце войны советские специалисты разработали метод синхронного вещания на используемых в Германии частотах, что позволило вторгаться в передачи Немецкого радио. Радиослушатели в Германии неожиданно среди передачи могли услышать взволнованный крик "ложь!", а затем следовало короткое "правдивое сообщение" о том или ином событии. Причем, нередко имитировался голос Гитлера или Геббельса. В такие моменты персонал радиостанции был вынужден прерывать передачу, и в эфире звучала патриотическая музыка. Особое воздействие на слушателей оказывали передачи советского радио, в которых зачитывались имена немецких военных преступников.